«Классические тюркские вторжения в Иран происходили с северо-восточного направления, то есть из Центральной и Внутренней Азии. Однако, есть основания полагать, что наиболее значимое языковое проникновение произошло с северо-западного направления — со стороны Сефевидов, на волне крайне-шиитских туркменов Восточной Анатолии и Азербайджана, отступавших от конфликта с расширявшейся Османской империей в конце 1400х….В то время как Сефевидские шахи продвигали персидский как устоявшийся язык бюрократии и литературы, тот факт,что они и их кызылбашские офицеры обычно говорили при дворе и в армейском лагере на тюркском, привел к беспрецедентному престижу этого разговорного языка в Иране.
Этот огузско-тюрский диалект, ощутимо родственный диалекту идеологических врагов — турков-османов, расширил свой ареал использования и соперничал с персидским в качестве показателя этнической и социальной идентичности. Иностранные визиторы (Шарден, Пьетро Делла Валле, Олеарий, Кемпфер) отмечали, что разговорный тюркский был так распространен среди всех классов в Иране, что превратился в лингва-франка, и что поднимавшиеся по карьерной лестнице персы активно изучали тюркский.
По этой причине многие тюркизмы, особенно появившиеся в Сефевидскую эпоху (16-17 века) через Каджарский период укоренились в персидском на постоянной основе. Множество повседневных (азербайджанско) тюркских слов свидетельствуют о мощном тюркском влиянии на лексикон стандартного (письменного и разговорного) персидского: типичными примерами являются otaq «комната», ojaq «очаг», otu «утюг», qeyçi «ножницы», qandaq «пеленки», qaçaq «контрабанда», qadağan «запрещенный» (изначально существительное, «указ»), tutun «табак», tup «мяч».»
J. R. Perry, «Turkicisms in Persian as Indices of Social and Cultural History»
«С великою охотою говорят по-тюркски те, которые состоят при шахском дворе в Испагани, и от них редко услышишь персидское слово».
(А.Олеарий, Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию)
Так же интересен другой случай, который Олеарий указал в своем описании: «Ареб Хан снял с себя, до исподнего кафтана, и стоял, совершенно бледный и опечаленный от страха. Затем он (придворный) громко обратился к Хану на тюркском языке: «Ai Areb Chan!» (Эй, Ареб Хан!) Ареб отвечал: » Nediersen?» (Что молвишь?) Уполномоченный продолжал: «Schah Sefine Chalet kunderdi we Rakem, Schah Sefi dustsen!» (Шаху Сефи прислал подарки, ты — друг шаха Сефи!). На это Хан с радостью ответил: «Shahueng doewleti berkarar olsun! We birkuni minkun olsun!» (Да утвердится власть шаха! Один день да станет тысячью дней!»).
Французский миссионер Сансон, живший в Иране в 1684-1695 годах, указывал что иранцы, регулярно взывали к духовной силе шаха, используя такие выражения как «qorban olim, din imanum padshah, bachunha dunim».
А вот что говорится в журнале английского географического общества:
«Знание персидского языка поможет путешественнику в этих странах; но тюрки́ имеет бесконечно большее значение. Я имею в виду не тот, на котором сейчас говорят в самой Турции, а тот, который является языком туркоманов [азербайджанских тюрков]. На этом языке говорят или понимают по всей Персии, особенно кочующие племена.»
On the Political State of the Countries between Persia and India. By E. Stirling, Esq. // The Journal of the Royal Geographical Society of London. Volume 5. ― London: John Murray, 1835, p. 299.
Ccылка: //vk.com/azerbaycanturku, //vk.com/iravanski_dnevnik
